Резники всех стран, объединяйтесь!

Столкнувшись с проблемой резкого падения нефтегазовых доходов, Кремль начал отчаянный поиск ее решения. Подумав, Минфин родил две идеи: поменять методику расчета нефтяных пошлин, чтобы хотя бы частично нивелировать эффект введенного Западом эмбарго; и обложить одноразовой данью крупный российский бизнес. Однако эту стратегию ждет такой же провал, как и все другие начинания обанкротившегося режима, а положение российской экономики еще больше ухудшится.

Российский бюджет в январе не досчитался более 100 млрд руб. нефтегазовых доходов по сравнению с бюджетным планом. Это произошло несмотря на то, что как средняя цена нефти марки Brent в январе составила $84 за барр., а бюджет сверстан из расчета цены в $71,1 за барр. С самого начала российского вторжения в Украину российская нефть стала токсичной для покупателей, которые требовали на нее скидку в размере до $30-35 за барр. После вступления 5 декабря в силу эмбарго на российскую нефть размер скидок существенно увеличился.

О том, как отразилось эмбарго на ценообразование российского нефтяного экспорта подробно написал российский ЦБ: "Традиционно основная часть добычи и экспортных поставок (около 80%) приходится на нефть марки Urals… Именно котировка марки Urals привычно ассоциируется с ценой российской нефти и используется Минфином России для расчета экспортной пошлины.” Российский Минфин рассчитывал экспортную пошлину на основе котировок, которое поставляло агентство Argus на основе реальных физических сделок “в портах Роттердама (Нидерланды) и Аугусты (Италия) с базисом поставки CIF (Cost, Insurance and Freight), включающие в себя расходы на транспортировку и страхование”.

“Однако с вступлением в силу эмбарго ЕС на импорт российской нефти фактические поставки на данных направлениях прекратились, а котировки стали носить индикативный характер. В связи с этим агентство Argus предложило альтернативные цены - уже в российских портах Приморска и Новороссийска и с базисом поставки FOB (Free on board), без учета стоимости транспортировки и страхования. Поскольку новые котировки имеют другой базис поставки, сравнивать их напрямую с прежними некорректно. Ограничения и изменения логистики привели к росту стоимости транспортировки и страхования российской нефти. В результате котировки FOB оказались существенно ниже CIF, их спред к Brent превышал $40 за баррель. В то же время цены для покупателей российской нефти снизились гораздо умереннее. К примеру, котировки в портах Индии, недавно запущенные компанией S&P, свидетельствуют о спреде к Brent порядка $15-20 за баррель".

В результате российские нефтяные компании, которые получают на руки именно цену FOB, столкнулись в январе с необходимостью продавать нефть по ценам в два раза ниже мировых. Вся остальная разница с мировой ценой состоит из скидки для азиатских покупателей – в основном Индии и Китая, а также многократно возросших расходов на транспортировку, страхование и различные серые схемы переливания и смешивания нефти в открытом море. Существенная часть, безусловно, включает в себя и коррупционные доходы замешанных в контрабанде нефти участников и посредников. Однако в Россию эти доходы не попадают, оседая на различных счетах в непрозрачных юрисдикциях.

Чтобы избежать дальнейшего падения нефтяных доходов, Минфин решил отказаться от котировок Argus при расчете величины экспортных нефтяных пошлин, внеся в Госдуму закон, предполагающих новый расчет. Новый “механизм выглядит следующим образом: если в отчетном месяце нефть Urals будет дешевле Brent (котировка North Sea Dated) на величину большую, чем установленная в законопроекте скидка, то для расчета налогооблагаемой базы по вышеуказанным налогам и акцизу за этот месяц используется цена барреля, равная цене Brent минус установленный дисконт. В апреле этот дисконт составит $34 за баррель, в мае — $31, в июне — $28, в июле и далее до конца 2023 года — $25. Если же скидка на российский сорт Urals окажется меньше, чем установленный законом дисконт, то при расчете налогооблагаемой базы используется фактическая цена Urals”. Т.е. Минфин жестко привязывает экспортную пошлину к рыночному бенчмарку, который сейчас лишь очень опосредованно связан с ценой реализации российской нефти.

Спасет ли это бюджет? Вряд ли. Изменив методику расчета пошлин, нельзя изменить реальность. Нефть по-прежнему будет продаваться с большим дисконтом: Запад предпринимает для этого все необходимые усилия, начав охоту на тайный российский флот. В результате нефтяные компании будут вынуждены оплачивать пошлину из своей прибыли. Полная себестоимость российской нефти, включая инвестиции в разведку и разработку новых месторождений, составляет около $25-30 долларов. В результате, реализация нефти за рубеж будет находится вблизи уровня рентабельности, что оставит отрасль без прибыли от экспортной деятельности.

Сокращение прибыли приведет к падению доходов региональных бюджетов, которые в значительной степени формируются за счет налога на прибыль. В результате, федеральному бюджету придется помогать регионам. Или регионы сократят свои инвестиционные расходы. Помимо этого, изъятие всей возможной прибыли от экспорта нефти подорвет экономические стимулы нефтяников к коммерческой деятельности. Зачем работать, если все заберут? И ответят они на решение Минфина незамедлительно – сокращением инвестиций в добычу. Инвестиции же – это вторая по значимости составляющая часть ВВП, обладающая, к тому же, большим мультипликатором. Таким образом, загребая одной рукой все доходы от экспорта нефти, Минфин другой будет обеспечивать падение экономики и ненефтяных доходов бюджета.

Маневр Минфина с новой стратегией мог бы удастся, если бы России удалось добиться повышения мировых цен на нефть. В этом случае даже при сохранении дисконта в $40 за барр. денег хоть как-то могло быть хватить всем. Однако, как я уже писал ранее, мировой нефтяной рынок не заметил объявления России о сокращении сокращения добычи нефти на 500 тыс. барр. в сутки с марта. Так что стратегия Кремля по снижению влияния нефтяного эмбарго на бюджет потерпела крах еще до начала ее реализации. Впрочем, не в первый раз.

© Родина слонов